– Это требуя я, – прозвучал второй голос. Хлесткий, как посох и пронзающий, как копье. – Эйнен Кесалия. Пират с Острова Одноногого Матроса.

Дворяне и аристократы замолчали.

Гэлхад, Анис, Том и Дора с неверием и удивлением смотрели на двух друзей. Те, нисколько не скрываясь, стояли плечом к плечу.

– Пират и генерал, – протянул Император. – Или я должен сказать – два разыскиваемых преступника… Корпус стражей – возьмите этих адептов под арест.

– Да, Ваше Императорское Величество! – хором грохнули двое Безымянных, пару часов назад стоявших у входа в аукционный дом.

Но еще до того, как они выхватили оружие и сделали шаг вперед, крышу здания пробила белая молния а перед лицом Моргана появилась фигура полуобнаженного адепта, сжимавшего в руках две меча-молнии.

Глава 822

Скрытый под щитом из рун и мистерий меча, Хаджар продолжал наблюдать за тем, как сражались два Великих Героя Дарнаса.

Когда Орун развел руки в стороны и в каждой его ладони оказалось по белому мечу молний, то мир вокруг вдруг преобразился.

Все вокруг стало его мечом. Каждое дуновение ветра несла удар такой мощи, что камни превращались в пыль, а пыль в нечто настолько незаметное, что при всем желании невозможно было рассмотреть что за мерцающие блики появились на звездном свету.

Сам звездный быстрейшим выпадом пронзал землю, на которой появлялись сотни порезов, оставленных даже не невидимыми клинками, а чем-то куда более глубоким и мистичным.

Пучки травы возносили к небесам потоки силы, которые не оставляли не шанса мгновенно исчезнувшим, растерзанным облакам.

И даже осколки камней и лепестки опадающих дождем и пухом облаков – они тоже несли в себе смерть в отблесках хищного клинка.

Несмотря на то, что Орун лишь “держал” мечи в своих руках, это выглядело так, будто он полностью с ними един. Куда на более глубоком и таинственном уровне, нежели даже Хаджар с его Черным Клинком.

Весь мир вокруг Оруна был так же с ним един. И, Хаджар не сомневался, если бы Орун пожелал, то на расстоянии в километр на любую цель обрушился бы его полновесный удар.

Это выглядело так, будто Великий Мечник “владел” всем, что находилось вокруг него. Воздухом, светом, камнями, деревьями – всем. И, в то же время, во всем вокруг чувствовалось присутствие его воли – его сердца.

Только теперь Хаджар смог лишь “поцарапать” поверхность истинного Королевства Меча. Эта ступень мастерства меча не просто объединяла все предыдущие уровни познания, а буквально сплетала их воедино. Делало единым меч, его владельца и мир вокруг него.

– Ха! – на резком выдохе Орун рубанул мечами крест-на-крест. Под неистовый грохот от которого, несмотря на щит из рун и мистерий, из ушей Хаджара потекла кровь, из глубин черного неба сорвались два пересекающихся потока белых молний.

Каждый – толщиной с тело взрослого мужчины. Даже в одном волокне этих молний содержалось силы и энергии достаточно, чтобы уничтожить половину территории школы “Святого Неба”.

Будто два разреза меча, слитых воедино с целым миром и порожденной им техникой, они направились лишь в одну цель – старика, стоявшего по центру лодки.

Если в прошлые два столкновение он лишь немного приподнимал трость, то сейчас сделал совсем невообразимое. Он попросту её отпустил.

Но вместо того чтобы упасть, небольшая, тонкая деревянная палка выпрямилась не хуже гвардейца на военном смотре.

Ректор “Святого Неба”, что-то шепча себе под нос, поднял руки, а затем развел их в разные стороны. Трость завибрировала, грохот грома перекрыл звон последних, увядающих осенних колокольчиков.

Свист безумного ветра наполнился журчанием засыпающего, под первым льдом, ручья. А треск хищных молний – скрипом качающихся на ветру, надевающих золотые и рыжие платья деревьев.

Трость взмыла, закрутилась бешенным волчком, а затем, приняв горизонтальное положение, застыла между ладонями старика.

Только теперь это была уже не трость, а покрытая осенними кленовыми листьями, живая ветвь дерева.

Подул ветер.

Тот самый, что предшествует первому снегу, подул откуда-то с гор.

Хаджар затаил дыхание. Распахнув глаза, с замирающим сердцем, он наблюдал за открывающимся его взору чудом. Лес, раскинувшийся между пиками Горы Ненастий, только что дышал жизнью и зеленым цветом. Но стоило подуть мистичному ветру, как его кроны вдруг стали постепенно засыпать под ласками осени.

Осыпались мириады золотых и рыжеватых листьев. Теплым ковром они укрывали уставшую за весну и лето землю.

Километры леса вокруг, меньше чем за мгновение, из летнего превратились в осенний.

– Не забывайся, мальчик! – будто рухнуло небо.

Старик сделал несколько пассов руками и ветвь-трость вновь закрутилась, пока не указала на крест молний. И все те тонн листьев, что лежали на земле, вдруг широкой рекой взмыли в небо.

Там, сжавшись в огромный шар, они взорвались и сформировали руки воина, сжимавшего боевой топор. Каждая из рук, созданная дрожащими листьями, была длинной в десяток метров, а топор – вдвое большего размера.

Старик сделал еще пару пасов и руки, древесным треском сжимая лиственную рукоять, нанесли восходящий удар.

Лезвие лиственного топора врезалось в перекрестие молний-разрезов.

То, что произошло далее, простым “взрывом” язык не поворачивался назвать. Сфера белого и ржавого цветов, схлестнувшимися в противостоянии инь-янь, уничтожали все в радиусе нескольких километров.

Тысячелетние деревья, с корнями толщиной с лошадь, будто иголки из бархатной подушки, выдергивало в небо. Закручивало вокруг сферы, превращало в щепки и уносило в небо.

Облака, не уничтоженные до этого Королевством Меча Оруна, рассеяло по воздуху на десятки километров вокруг.

Буря, которая вновь начиналась на западе, лопнула надутым мыльным пузырем.

Скалы, весом с крепость, поднимало проще, чем ребенок гальку на каменном пляже. Огромные пласты породы взмывали в небо, чтобы сделать несколько оборотов вокруг противостояния двух энергий, а затем пылью устремиться в сторону древесных щепок.

Затем сфера сжавшись в одну точку, невероятным поток энергии устремилась в небо. Поднимаясь столпом на десятки километров, она рассеялась в пространстве.

На несколько мгновений ночь превратив в день, противостояние двух могучих техник, подкрепленных Королевствами Меча и Осеннего Листа, оставила после себя разрушения, которые еще недавно Хаджар счел бы достойными лишь природного катаклизма.

Хотя, если честно, еще недавно он и представить себе не мог, что кто-то может посвятить свою жизнь не мечу или магии, а созерцанию падающих Осенний Листьев.

И, какие бы мистерии не понял ректор “Святого Неба”, какую бы философию и учение не создал, но его сила находилась за пределами понимания Хаджара.

Осенний Лист, способный разбить технику меча? История достойная бардов, но в то же время – реальнее, чем явь.

Орун, сплюнув очередной кровавый комок, вновь оттолкнулся от скалы. Оборачиваясь белой молний, преодолевая немыслимые расстояния за еще меньший срок, он шквалом ударов обрушился на Ректора.

Тот, после столкновения техник, стерев кровавые пятна с губ и подбородка, начал водить руками над осенней ветвью.

Тысячи листьев, формируя самые разные предметы, оказывались на пути Оруна. Закипело сражение.

Белые молнии эхом разлетались по округе, чтобы, сливаясь с золотыми и рыжими листьями, причинять страшные разрушения.

Щит, под которым был спрятан ученик Великого Мечника, дрожал и покрывался трещинами. Сам же Хаджар, большую часть битвы, мог лицезреть только белые и золотые вспышки. А порой, когда везло, зрение успевало выхватить два, застывших в разных позах, силуэта.

Безумного, хищного мечника и сухого, спокойного, как вечность, старика. Эти двое, Повелитель и Безымянный, бились на таких скоростях, которые не были доступны даже Взгляду Хаджара.

В какой-то момент из вороха разноцветных вспышек, вылетел израненный Орун. Пролетев несколько километров, он врезался в скалу.